[Nothing Bergh]

А тут я перестала убеждать себя в том, что у Евы будет все хорошо.

Когда к власти приходит Темный Лорд, то Упивающиеся начинают жесточайшую зачистку. Первыми в расход идут магглорожденные – их пытают, над ними издеваются, вырезая на грудной клетке у каждого «грязнокровка». После смерти некоторые тела красуются на улицах, служа напоминанием и устрашением. Полукровки, не готовые смириться с новыми порядками, коих большинство, идут в списке следующими. За ними – «предатели крови» - чистокровные маги, лояльно относящиеся или даже имеющие близкие отношения с первыми двумя категориями.
Ева, как и водится журналисту, узнает о новой политике раньше, чем могла бы. А узнав – аппарирует в квартиру к Ричарду, надеясь застать его там. И к счастью, она успевает гораздо раньше отряда Упивающихся, который несколькими часами позднее ворвется в опустевшее жилье Годфри и разнесет его просто так, ради смеха и устрашения. На полу останутся разбитые осколки стекла из окон и черепки от горшка с раздавленным тяжелым сапогом кактусом, который Ричард оставил, рассчитывая забрать потом.
Хартлесс перенесет Ричарда в безопасное место, далеко за пределы Магического Лондона, даже за пределы Британии, и всунет ему в руку билет до Южной Америки вместе с увесистым мешочком галлеонов и запиской о том, что там его ждут на должность главного редактора «South America Magical Arts». На его попытку что-то спросить ей ничего не останется, как задрать рукав бархатной темно-зеленой мантии и отвести взгляд. На белоснежной коже руки, которую Ричард так любил покрывать поцелуями, будет красоваться прекрасная по исполнению, но уродливая по значению магическая татуировка: череп со змеей, символ Упивающихся Смертью. На попытку поцеловать Еву, хотя бы в последний раз, она ответит, вцепляясь пальцами в его плечи, не желая прощаться, но, стоит им чуть отойти друг от друга, как она поднимет палочку и, сквозь слезы, прорвавшиеся впервые за все их общение, прошепчет «Обливиэйт». Ее сил было достаточно, чтобы Ричард забыл все то время, что они работали вместе в «Ежедневном Пророке». Все то время, что они были вместе. Ей бы самой хотелось все это забыть, но заклинание Забвения невозможно наложить на саму себя… А его безопасность для нее важнее, чем собственное, уже разбитое, сердце.
Пока юноша будет приходить в себя и пытаться понять, что происходит, Ева выйдет за дверь и аппарирует обратно в Лондон, в редакцию, чтобы успеть обновить макияж и написать заголовок для новой статьи, знаменующей Новую Эру.
Только ночью она, лежа в своей кровати, уткнется в подушку и взвоет диким зверем. Перед ее внутренним взором пронесутся картины того счастливого времени, которое уже потеряно и никогда не вернется: вот они бредут по ночному Магическому Лондону держась за руки и он иногда затягивает ее в темные подворотни, чтобы вдоволь нацеловаться; вот Ева готовит ему завтрак под ошарашенным взглядом домашней эльфийки – раньше девушка никогда не вставала к плите; вот Ричард приносит ей кофе с ее обожаемым тыквенным сиропом прямо в кабинет, во время дедлайна; вот он дарит ей – нет, не розы – а огромную охапку кленовых листьев, которые пожаром горят в его руках; вот они танцуют на рождественской вечеринке в редакции и она ловит на себе его сияющий, восхищенный взгляд; вот она сидит в его квартире, в его кресле, с бокалом вина и книгой, а он сидит с теми же предметами у ее ног; вот ей в кабинет залетает срочная служебная записка от него, в которой, как в школьной записке говорится о том, что он ее любит; вот они вместе в постели и каждое его движение, каждое прикосновение настолько правильное, настолько преисполнено жаждой ее тела и любовью к ней самой, что это сводит с ума…
Все это Ева похоронит в своем сердце и больше никогда в жизни не позволит себе привязываться к кому бы то ни было.

Comments

[~Пересвет]

Блин, как это больно.

[Nothing Bergh]

~Пересвет, да. Но это гораздо более... настоящий вариант.
Теперь понимаешь, насколько Ева его любила?)

[~Пересвет]

Nothing Bergh, ну если лорд придет к власти... да. Такой жести можно ждать.
Да я еще с твоего любовного романа это поняла) Но тут оно гораздо жестче и ярче, в этой версии истории.